|
ЛИДИЯ ШУЛЬГИНА КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ДОЧЕРИ
Совсем недавно наука сделала удивительное открытие – после долгих лабораторных исследований выделила ген памяти предков. Тем самым память предков перерастает пределы нравственных заветов. «Ген памяти» хранит в нетленном виде всю историю рода, тысячелетнюю историю, запечатленную у нас в крови. Каждый из нас, в той или иной мере и форме, проявляет свою сущность в соответствии с предначертаниями этого древнейшего послания веков. Особенно светоносен, но и тяжек жребий избранных, тех, которым ген памяти предков неумолимо и бесповоротно указывает направление жизненного пути, призвание и предназначение, направленность художественного поиска. «Не могу объяснить, – пишет Лидия Шульгина, почему все, выходящее из-под моей руки, сразу попадает в стилистическое поле Библии… Я почти не позволяю себе думать, что это уже призвание – слышать голос Книги. Просто поражаюсь удивительной силе зова предков оттуда, из глубин истории, из могил без надгробий, из ям и рвов, из печей душегубок». Так исповедально мог мыслить и чувствовать художник, для которого сотворенная отцами «весть» была равносильна понятию «совесть», художник, для которого прошлое положено не только знать, а осмыслить, искупить, пережить во всей слепящей, нестерпимой правде. «Зов предков, голос крови? – пишет Лидия. – Скорее всего, сильно осознанные стыд и боль. Боль за бесконечные страдания, ниспосланные народу, и стыд за его постоянное желание – скрыться и избежать мучений». Свое творчество Лидия Шульгина начала с иллюстраций к детским книгам. Ее мир – мир сказки – был населен пластичными, пушистыми, ласковыми и чуть смешными обитателями. Она рисовала добрых, храбрых зверюшек, с глазами, не ведающими зла. Она старалась открыть читателям – маленьким и взрослым – красоту мира, красоту, зовущую к человечности, бережному отношению ко всему живому. Любимый писатель Лидии, Борис Заходер, утверждал в предисловии к «Сказкам для людей»: «Звери хотят, чтобы люди относились к ним хорошо, чтобы были к ним добрее». Лидия Шульгина хотела, чтобы люди под воздействием ее зверушек стали добрее, терпимее и человечнее. Совершенно естественно произошел переход художницы из мира доброй сказки для детей в мир добрых заветов, ниспосланный взрослым в Книге Книг, в Библии. «Открыв ее в первый раз, я поняла, что она давно живет внутри меня. И чтение Библии превратилось в процесс “внутреннего иллюстрирования” библейских текстов… Постоянная попытка увидеть в библейских текстах и сюжетах пророчество и послание нам сегодняшним стала моим способом мышления. Мои холсты и доски, а затем барельефы и скульптуры стали летописью современных страданий, причина которых, наверное, в вечном сопротивлении человека заветам Б-га и Библии… Я хочу найти пластическую форму, достойную этой темы». На обрывках мешковины, обрезках досок, из газетной бумаги, смоченной в специальной эмульсии, возникают образы библейских патриархов. Художница надеялась, что куски холста и старые доски способны связать мусор нашего времени с праматериалом библейских времен. «Как я устаю от этих бесплотных фигур, которые вылезают, едва лишь замешкается перо, на пустое пространство листа! Мужики и бабы отступают под натиском бородатых патриархов, нищих ребе и их многочисленных учеников. И вот впереди уже встает бессменный вождь Моисей и ведет свой народ мимо многоэтажных домов, мимо разрушенных храмов – в землю сбывшихся мечтаний и исполненных обетов… И тянется толпа, нездешняя и почти бесплотная, по моему листу, через мою душу, через мою судьбу, по моим улицам». Под звуки незатейливой еврейской песенки «Ойф дем припечек», несущейся из комнаты сына, ей виделся нищий домишко, едва освещенный свечой или керосиновой лампой. За большим столом дети и ребе в лапсердаке. На столе Книга. «Кто быстрей выучит буквы, тот получит флажок! Что еще может дать ребе бедным детям? Флажок, подзатыльник, умение писать и читать, абсолютное знание Торы. Право всегда и обо всем говорить с Бгом, как с соседом с верхнего этажа. Право слышать голос Б-га и отвечать ему. Когда кругом заполыхают дома и потечет по улицам толпа с нашитыми на рукава звездами, вбирая в себя все новые ручьи, – право написать последнее письмо, не жене и детям – их все равно убьют, – а Б-гу. Он-то останется. Настала пора сказать, что лучшие свои творения она создавала ценой неимоверных усилий, в яростной борьбе со смертельным недугом. Она писала родителям за две недели до кончины: «Верите или нет, ваше дело. А я наслаждаюсь. Читать, рисовать – все вперемешку, трепаться с друзьями, спать вволю, есть вкусности». Она прожила чуть больше 40 лет. «Счастливица» – была названа одна из статей о ее трагической и радостной судьбе. Действительно, это так: превозмогая недуг и боль, она продолжала до последнего вздоха жить – работать, любить, думать, читать и радоваться жизни. Михаил Фридман Открытие выставки «Внимая заветам» состоится в галерее МЕОЦа 24 марта в 19.00 в зале «Амфитеатр». Вы впервые увидите книги с иллюстрациями Лидии Шульгиной, изданные в России и за рубежом, ее графические работы, картины-раздумья о книге книг – Библии, ее уникальные бумажные скульптуры. Услышите чудесную музыку, посвященную памяти художницы, и еврейские народные песни, давно не звучавшие со сцены. Будут показаны отрывки из документальных фильмов о творчестве Лидии Шульгиной. Ведущий вечера – заслуженный деятель искусств России режиссер, поэт Г. Кантор. Куратор выставки – Юлия Королькова «ЕВРЕЙСКОЕ СЛОВО», №12 (185), 2004 г. |
