|
МАРК БЕРНЕС
Марк Бернес никогда не пел с чужого голоса, не пел партийных и заказных песен. Он пел и говорил лишь о том, что его, по настоящему, волновало, поэтому на его концертах всегда были полные залы как и в этот осенний вечер 6 октября в зале Амфитеатр. На вечере были показаны отрывки из фильмов, в которых играл Бернес, фрагменты из концертов, в которых выступал артист. В зале создалась такая удивительно теплая, полная чуткого внимания атмосфера, что я в который раз поняла, что лучше и благодарней нашей публики, наверно нет нигде. На вечере прозвучал рассказ о жизни певца, который я привожу полностью. Октябрьским холодным днем 1929 года на Курский вокзал из Харькова прибыл поезд. Из него на перрон вышел худой 17-летний юноша странного вида. Одет он был в длинную шубу с воротником от дамского пальто, на ногах болтались модные желтые краги. Экзотический наряд дополняла красовавшаяся на голове кожаная комиссарская фуражка. Вещей при нем не было. Юноша осмотрелся и спросил у пробегавшего мимо носильщика: «Где тут Малый театр. Тот в ответ буркнул: «Как раз напротив Большого». Как добрался юный провинциал до места без гроша в кармане, мы не знаем. Но на следующий день он уже работал и в Большом и в Малом в рабочим сцены. «Веснушчатый, среднего роста и не то что хлипкий, а какой-то бестелесный, ловкий и очень подвижный – так описывали его коллеги тех лет. По лестницам он взлетал вихрем, вниз частенько скатывался по перилам, висел на колосниках. Влюблено смотрел не только на мастеров-актеров, но и на рабочих сцены и саму сценическую площадку. Восторг, любопытство, желание понять – все было в этом влюбленном, светящемся взгляде». Энтузиаста вскоре повысили и перевели в статисты. «Я любил каждую свою роль, каждый выход, и уже тогда я казался себе «крупным театральным деятелем». Шутка ли сказать, мне в одном спектакле поручается сразу две роли: в «Доходном месте» я играю третьего лакея, зажигающего свечи справа, и в сцене кабачка, как только поднимается занавес, я – играющий подвыпившего чиновника – рассчитываюсь с официантом и тут же ухожу». Звали этого юношу Марк Наумович Нейман. Родился он 8 октября 1911 года в семье старьевщика или как говорил Марк «отец был специалистом по утильсырью». Раньше, до революции в хорошей еврейской семье мечтали, чтоб ребенок получил образование и стал раввином, ну на худой конец аптекарем, но теперь при новой власти все изменилось. Послушаем, что рассказывает об этом периоде сам Марк: Родился я в Нежине, а затем семья переехала в Харьков. Память сохранила лишь отрывочные картины первых лет жизни: улицы, где жила наша семья, магазин головных уборов, где покупали мне фуражку. Это все Нежин. Харьков представляется мне более отчетливо. Войска, революция, гражданская война врываются в привычный быт... Рано я стал увлекаться чтением вслух, декламацией, но путь к признанию не был для меня прямым. В детстве я мечтал о разных профессиях, а в семье хотели, чтобы я стал или бухгалтером, пли скрипачом. Эти профессии представлялись солидными, сулящими спокойную обеспеченную жизнь, о которой тогда наша семья могла только мечтать. В ту пору мы очень нуждались. И, хотя и был еще совсем мал, мне тоже надо было зарабатывать, я стал так называемой «живой афишей». Ношу объявления о концертах, о предстоящих гастролях и чувствую себя причастным к театру. Пусть дома твердят, что актера ждет самая беспокойная, самая тяжелая жизнь. Именно такая жизнь, именно такое беспокойство и тянет к себе... Радость творчества, стремление сказать людям что-то неизвестное — все это, конечно, пришло многие годы спустя. А вначале был романтический порыв, профессия актера манила, а лишения не пугали, хотелось прожить жизнь вольно и красиво. Театр являл собой контраст с той приземленностью, с которой не хотело мириться детское воображение, обыденность вызывала к жизни мечту. В то время я увлекался голубями, и они тоже будто принадлежали к прекрасному миру, властно звавшему к себе. Взрослые забеспокоились — мальчишка отбивается от рук. Однажды, возвратись откуда-то домой, я застал голубятню пустой... На следующий день я уехал в Москву». От себя добавим, что в Харькове жил Марк Наумович Нейман, а в Москву поступать в артисты приехал Марк Бернес. Год поработав статистом в знаменитых театрах, в 1930 году Бернес перешел в Московский драматический театр – бывший Театр Корша - уже артистом. Он был счастлив, в театре пропадал днями и ночами, и это не преувеличение, жилья не было, и юноша ночевал в гримерке, свернувшись калачиком на диване. За несколько лет работы он сыграл пять крошечных ролей, но видимо с большим энтузиазмом, потому что в трудовой книжке Бернеса появилась запись: «За лучшие качественные показатели работы премирован ордером на обувь». В театр Корша поступила служить девятнадцатилетняя голубоглазая актриса Полина Семеновна Линецкая. За необычную, яркую «итальянскую» красоту все звали ее Паола. В нее-то безоглядно, страстно и безрассудно влюбился молодой Бернес. И вскоре в театре все уже судачили о его безумствах: будто бы «комсомольский Ромео» все ночи напролет проводит возле дома Паолы, забрасывает ее букетами и, даже, ну это так, как говорится «ан тер ну», даже забирается на дерево под окна, чтобы лишний раз взглянуть на голубоглазую красавицу. Но Паола вскоре вышла замуж за солидного инженера. Союз этот был недолгим, перед сокрушительным обаянием Бернеса не мог устоять никто. Паола и Марк поженились в 32 году, и их счастливый брак продлится более 20лет. Молодоженам дали крохотную комнатку, по которой можно было передвигаться лишь бочком, но в ней всегда были полно гостей. Здесь Исаак Бабель прочел своего «Ди Грассо», рассказ о великой силе искусства. Биндюжник Коля Шварц и его жена впервые пришли в театр и попали на шекспировского Отелло. Потрясенная Мадам Шварц говорит мужу: «Ты видел сейчас любов? А у тебя что? Сегодня животные штуки, завтра животные штуки, а где же любов, Николай?» С тех пор, когда Бернес сталкивался с пошлостью на, он говорил: «Сегодня животные штуки, завтра животные штуки, а где же любов, ребята?» В бывшем театре Корша актер, не сыскав славы, проработал до 1933 года, а потом покинул сцену, устроился секретарем к драматургу Михаилу Погодину. Благодаря ему он попал в кинематограф. В 1937 году Сергей Юткевич приступил к съемкам фильма по пьесе Погодина «Человек с ружьем». Роли для молодого Бернеса там не оказалось, и тот, не надеясь на актерский случай и везение, он выпросил у Юткевича разрешения сняться в массовке. А дальше произошло следующее. Рассказывает Марк Бернес: Мне вспомнилась одна фотография времен Гражданской войны. На этой фотографии в группе красногвардейцев был паренек, который выглядел так: на голове ушанка, на плечах кожанка, брюки-клеш, весь он опоясан пулеметными лентами, за спиной – карабин, сбоку – маузер, за поясом – наган и ручные гранаты. На этом человеке было столько оружия, что его хватило бы на целый батальон. Но самое главное было в его облике: молодой задор, какая-то устремленность, острота». Сказано, сделано, Бернес предстал в солдатском обмундировании пред режиссером и Погодиным и показался им таким живым и «настоящим» что они решили: пусть мелькнет этот вояка еще раз и подкинули ему пару реплик. Но это был еще не конец. Неугомонный Бернес где-то нашел старую гармошку. «Вот бы мне и песню еще», попросил он Юткевича. Тот молча посмотрел на него, выдержав красноречивую паузу, сказал: «Сумеешь найти интересную – разрешу» Фильмы той поры – не мыслились без песен. Бернес пропел Юткевичу их не мало, но тот отвергал их одну за другой. «Потеряв всякую надежду, вспоминал актер, бреду как-то ночью по набережной и встречаю помощника режиссера фильма Павла Арманда. Он тоже грустен: у него день рождения, а семья в отъезде. Павел Николаевич говорит, что попробует мне помочь… Дома он сел за рояль, начал наигрывать какую-то мелодию и на бумажке появились слова: «Тучи над городом встали…». Беренес и Арманд наутро отправились показать Юткевичу новорожденную песню и, неожиданно она ему она понравилась. Но не все было так просто. Автором музыки к фильму был Дмитрий Шостакович, и его согласия должны были добиться два молодых нахала. И вот, обмирая от страха, они пришли к выдающемуся композитору и исполнили под гармошку свой жестокий революционный романс. Шостаковичу так понравилась эта незатейливая песенка, что он согласился не только вставить «Тучи» в фильм, но и использовал ее музыкальную тему в увертюре. Роль день ото дня росла, но у новоиспеченного, уже почти главного героя, не было имени. Бернес предложил хорошее, звонкое, народное Костя Жигулев. Юткевич, только махнул рукой и спорить не стал. Есть в фильме «Человек с ружьем» знаменательный диалог между героем Бернеса и командиром отряда «Коля! Просит командира Жигулев, Дай мне какую-нибудь военную функцию...» — «Обожди!» - отвечает тот — «Ну ладно, товарищ Чибисов, я сам найду себе военную функцию». Именно так и сам Марк Бернес добивался своей «функции» у Юткевича и Погодина превратив безымянного и бессловесного солдатика в говорящего и поющего Костю Жигулева. Тучи над городом встали После выхода картины на экран, песня «Тучи над городом встали» стала невероятно популярна, Марк Бернес прославился на всю страну и получил орден «Знак почета». Было это в 37 году, Бернесу 26 лет и он уверенно идет к вершинам кинематографического Олимпа. Актера начинают приглашать сниматься. В довоенном фильме «Истребители» он сыграет одну из главных ролей и снова песня в его исполнении станет необычайно популярной и уйдет в народ. После выхода этого фильма на экран все девушки страны влюбятся в белокурого, веселого, надежного летчика, а молодые люди будут мечтать об авиации. В далекий край товарищ улетает Началась война, киностудии из центра эвакуировали в Ташкент, который называли шепотком «жидовским фронтом». Под съемочные павильоны была приспособлена старая мечеть, и работа шла там круглые сутки. Бернес, оказавшийся, как и многие актеры театра и кино в Ташкенте много снимается в боевых кино сборниках. Живет впроголодь, хоть и получает талоны на усиленное питание, УПД. Умрешь днем позже, так расшифровывали эту аббревиатуру голодающие кинематографисты. «В Ташкенте Съемки шли от восхода до захода солнца. Выпускались боевые киносборники и военные фильмы с бесчисленными атаками, контратаками, сценами сражений. И вдруг на студию пришел сценарий совершенно иного плана. Случилось парадоксальное. Несмотря на кажущуюся камерность содержания фильма, в нем открылся широкий мир человеческих взаимоотношений. Луков устроил на эту роль свободный конкурс. В нем могли принять участие все актеры, независимо от цвета волос, тембра голоса и т.д. Пробы шли в течении двух недель. Признаться, в этом состязания принял участие без всякой надежды на успех, а следовательно и без волнений, просто так, на «а вдруг»., как покупают лотерейный билет. Позже Луков объяснил, почему он выбрал меня – нужен был актер, еще не установившийся, не нашедший себя, чтобы в нем, как на фотопленке, проявился раньше невидимый Дзюбин. Сразу же после проб у нас с Андреевым началась настоящая солдатская жизнь. Мы получали солдатский паек, надели солдатское обмундирование. Я ходил по госпиталям, искал южан, чтобы научиться их диалекту. И все-таки образ не получался. Дзюбина не было. Шли уже разговоры о том, что во имя спасения фильма нужно срочно искать мне замену. Я не мог не согласиться. Помню, от усталости и безразличия ко всему я зашел в парикмахерскую. Там работали молодые, совершенно неопытные мастера. Девушка занялась стрижкой, а я обдумывал вторичную просьбу к военкому отправить меня на фронт. Стрижка закончилась, я взглянул в зеркало и…. увидел Дзюбина… который все-таки жил во мне, но носил чужую прическу, чужое лицо, а сейчас стал самим собой. Дома жена меня встретила испуганным возгласом: «Боже, что они с тобой сделали!» Вскрикнул и Луков, увидев меня на съемке «Нашел, Наконец-то нашел!». Фасончик «под бокс»: короткие виски, голый затылок, небрежная челочка вот таким предстал перед Луковым солдат Дзюбин. Снимали «Двух бойцов» в павильонах и в «загримированном под Ленинград» ташкентском городском парке. В фильм виртуозно ввели кадры из кинохроники, присланной из осажденного города. Первоначально никаких песен в фильме петь не собирались. Но… Вспоминает Никита Богословский, написавший музыку к фильму. Как-то ко мне поздно вечером приходит Луков и говорит: "Слушай, никак у меня не получается сцена в землянке без песни". И так ярко, красочно, образно не только рассказал, но и показал, какая должна быть песня, что произошло чудо: я сел к роялю и сыграл всю мелодию "Темной ночи" с начала до конца без остановки, и в последствие она такой и осталась, ни одной ноты там не было изменено. Это первый раз в моей жизни, что песня сочинилась ровно за столько времени, сколько она звучит. Лукову мелодия понравилась, раздобыли поэта Владимира Агатова, который, присев к краешку стола, написал почти без помарок стихи, разбудили Марка Бернеса, который отсыпался после бесконечных съемок. Где-то ночью достали гитариста, поехали на студию, совершив противозаконный поступок - взломали печать на звуковом цехе. И Марк, который учил всегда песни месяцами, выучил буквально за 15 минут. Записали его, и утром уже снимали эту сцену в землянке под фонограмму этой песни. Темная ночь Не все знают, что первый тираж пластинок с «Темной ночью» был отправлен в «переплавку» - в одном месте послышался шорох. Стали выяснять, в чем дело, и выяснилось, что работница граммофонной фабрики слушала песни и плакала, и ее слезы попали на звуковую дорожку. Когда фильм был уже готов, случилось не мысленное, нарушая все правила приличий, до выхода на экран Л. Утесов, каким-то образом раздобывший текст и ноты песни, спел ее на радио. Нужно было срочно писать новую, не заигранную песню. Тогда Луков предложил одесситу Владимиру Агатову, автору слов «Темной ночи» написать для Дзюбина-Бернеса новую песню. «Темная ночь» - это шедевр, но и вторая песня должна была быть не хуже. У Агатова были давно написанные стихи, посвященные соревнованию одесских, рыболовецких бригад он немного их подправил и отдал Никите Богословскому. Тому стихи не понравились и, обозвав будущую песню «Баланда, полная фекалий», композитор все же приступил к работе. Вспоминает Никита Богословский. «Луков сказал, что ему нужно для колорита песня одесского склада. Но я петербуржец и этих одесских песен не знал. И тогда мне студия пошла на встречу, дала в газете объявление, что всех граждан, которые знают одесские песни, просят явиться на студию в такой-то день. Привалила гигантская толпа одесситов, патриотов своего города, начиная от седобородых профессоров и кончая людьми, которые, я даже никак не мог понять, почему они еще на свободе. И все наперебой начали петь свои любимые песни. И в результате получились "Шаланды..." . Это не фольклорное сочинение, а основанная на разнообразных одесских интонациях, оригинальная песня. Песня имела ошеломительный успех, но официально была в опале, не публиковалась и не рекомендовалась для официального исполнения, так как считалась блатной. Шаланды полные кефали Бернес и Андреев были награждены орденом «Боевого Красного знамени». Фильм пользовался невероятной популярностью и хочется рассказать, как Родина оценила заслуги автора режиссера фильма Леонида Лукова и автора текстов к знаменитым песням поэта Владимира Агатова. Владимира Агатов (Гуревича) арестовали после войны в 1949 году, отправили в лагерь, в котором он пробыл до 1959 года. От гибели его спасла всенародная любовь к «Темной ночи» и «Шаландам» и невероятная популярность у «блатных», для которых великий мастер не стеснялся писать лихие куплеты. Вот одна из этих песенок: ОДЕССКАЯ БЛАТНАЯ В одной квартирке повезло блатному Ваньке, Припев: Алеша жарил на баяне, В лагере Агатов валил лес и руководил культмассовой бригадой. Долгих семь лет он провел в местах не столь отдаленных. Вернувшись в Москву он восстановился в Союзе писателей и продолжил свою карьеру поэта песенника. Умер Владимир Агатов в 1966 г., в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище. На памятной плите начертано: «Темная ночь, только пули свистят по степи…». Так вот «со страшным скрипом» повернулась судьба весельчака, острослова, любителя розыгрышей и анекдотов. Леонид Давыдович Луков дважды лауреат Государственной премии СССР (1941, 1952), народный артист РСФСР за вторую серию «Большой жизни», снятую после войны был публично выпорот постановлением ЦК от 2 сентября 1946 года и попал в высочайшую немилость. Фильм был объявлен порочным и на 12 лет был положен на полку за небрежение к роли партии, излишнюю реалистичность, повышенное внимание к миру личности, «примитивное изображение всякого рода личных переживаний и бытовых сцен». Режиссер не был отлучен от профессии, снял после войны несколько фильмов, но повторить успеха «Двух бойцов» они не смогли. Режиссёр умер от разрыва сердца в 54 года на съёмках фильма «Верьте мне, люди». В декабре 1943 года на одном фронтовом концерте, Бернес впервые исполнил на сцене песни, которую зрители слышали с экрана. Успех был фантастическим и этот момент стал поворотным в судьбе актера. Он начал создавать свой песенный репертуар. Бернес, не зная нотной грамоты, не играя ни на одном инструменте, обладал необыкновенной способностью «предвидеть» песню, которую запоют все. Ваншенкин называл его экстрасенсом песни. «В его репертуаре, вспоминал композитор Ян Френкель, не было старых песен, как не и было песен новых, они были его песни. Иногда, смотря фильмы с его участием, на концертах, я ловил себя на таком чувстве, точно все песни, им исполняемые от первой до последней написаны в одно время и одним человеком. «Конечно, в идеале надо писать свои песни самому, - писал Бернес, но я лишь немного умею песни организовать. Просматриваю сотни поэтических сборников в поисках строк, созвучных моему мироощущению, потом ищу композитора, стараюсь объяснить, что мне в этой песне нужно. Я не люблю сытых, благополучных песен, — говорил Бернес. — Если несчастный человек станет чуть счастливее, если вдруг услышит, что кто-то разделил его одиночество, — значит, с моей песней все обстоит благополучно»… Мужской разговор Из 79 песен репертуара Марка Бернеса 40 создано по его заказу и с его участием. Вспоминает Евгений Долматовский: Бросив мне идею парней, он не стал придумывать песню за меня и наступили тяжелые времена. Я поднимался чуть свет по телефонному звонку Бернеса, в течении дня он непременно раз, а то и два наведывался ко мне собственной персоной, поздней ночью я не мог заснуть, знал, скоро будет звонить заказчик-мучитель. Я пытался скрыться от атак Бернеса в подмосковном доме отдыха и там тихо поработать. Кончалась зима, были сильные снегопады, дороги замело настолько, что разладилось снабжение дома отдыха, и директор объявил, что предстоит зимовка. Лишь одна машина пробилась сквозь сугробы. Конечно, за рулем сидел Бернес. 45 вариант песни Бернесу показался наиболее удачным. И так происходило со всеми, кто на свое счастье или несчастье соглашался работать с Марком Бернесом. Под ураганным огнем бернесовской атаки, авторы перекраивали и переделывали и стихи и музыку, а потом публиковали песню именно в бернесовской редакции, потому что так уже запела улица. В одной передаче Бернеса попросили произнести новогодний тост, и он его адресовал песне: Песня мой самый близкий и старый друг. С ней я делю свои радости и беды. Что же пожелать моей любимой в Новом Году. Не кричать, будто она глуховата. Не биться в конвульсиях, а тихо и стойко говорить о том, что ее волнует. Что ей надо, чтобы быть счастливой в Новом году? Чтобы ее слушали. Чтобы ей верили. Чтоб волновались ею. И ему верили, слушали и любили, потому что он никогда не пел с чужого голоса, тщательно выверяя каждое слово. Говорили, что у него был абсолютный музыкальный слух. А мне кажется, что у него было абсолютное нравственное чутье, не позволявшее ему взять фальшивую ноту. Бернес много снимался, слава его как певца росла, после 22 лет брака наконец-то родилась долгожданная дочка и безграничным счастьем наполнилась его жизнь. Однажды Полина Семеновна почувствовала себя плохо. Обратилась к врачу. Диагноз прозвучал как приговор - онкология. Незадолго до этого Бернес прошел пробы на главную роль к фильму "Разные судьбы". Никита Богословский специально для него написал пронзительный и грустный романс "Почему ты мне не встретилась". Но болезнь жены перечеркнула все. От съемок Бернес отказался, через несколько месяцев Паола сгорела, роль исполнил другой актер, но на концертах певец всегда посвящал «Романс Рощина» безвременно ушедшей любимой жене Паоле Бернес. Романс Рощина Осенью 1958 года на свободу вышел вор по кличке Лихой, а причем тут Бернес, спросите вы? В середине пятидесятых годов в фильме «Ночной патруль», Бернес сыграл роль завязавшего с преступным миром старого вора. «По понятиям» завязавший вор мог рассчитывать на спокойную жизнь если он не купил свою свободу ценой предательства. Марк Бернес, так убедительно сыграл завязавшего уголовника, что попал в разряд «сук» и был приговорен «законными» ворами к смерти. Убить до 1 ноября артиста должен был уголовник по кличке Лихой. И это наверняка бы произошло, если бы один уголовник, страстный поклонник Марка Бернеса не узнал случайно о приговоре. Он позвонил в Москву и попросил приятеля предупредить артиста. Вечером в дом на Сухаревку явился неизвестный ангел-хранитель уголовного вида и сумел доходчиво объяснить Бернесу, что его ждет, сообщив артисту приметы и примерное время прибытия в столицу Сеньки Лихого. Марк Наумович позвонил в МУР и ему были выделены четыре опера и телохранитель, мастер спорта по самбо. Однако убийца так и не объявился. Что случилось с Лихим, доподлинно неизвестно. По одной из версий, по пути в Москву, он попал в засаду, попытался бежать и был застрелен. Но на этом сюрпризы 1958 года не закончились. Бернеса пригласили выступить в Лужниках на грандиозном концерте, посвященном очередному съезду комсомола. В ложе все, во главе с Хрущевым. На правительственных концертах всегда все строго регламентировано и каждый актер знает до секунды сколько он должен находиться на сцене. Бернес спел две песни и ушел за кулисы. Огромный зал взорвался аплодисментами, зрители хлопают и не дают объявить следующий номер. Марк Наумович направляется к сцене, но его останавливают два молодых людей в черных костюмах, берут крепко под локоток и говорят: «Нельзя! Вы свое отпели и идите спокойно в гримерную, отдыхайте». Бернес вспылил и, не дожидаясь окончания концерта и банкета, уехал домой. Когда концерт закончился за кулисы по традиции пришел Хрущев. Артистов выстроили как солдат на плацу в одну шеренгу. Хрущев оглядел строй и спросил: «А что, товарища Бернеса уже нет? Уехал? А жалко. Хотел я ему кое-что сказать. Он совсем обленился. Народ просит спеть еще хоть одну песню, а он домой заспешил. Зазнался, может быть? Нехорошо…». Эти слова слышали все, и этого было достаточно, чтобы начать травлю певца, известного своим несговорчивым и независимым характером. Сначала было сфабриковано уголовное дело о нарушении Бернесом правил дорожного движения. 17 сентября 1958 года одновременно в двух газетах, были опубликованы две разгромные статьи. В «Комсомолке» «Звезда на «Волге»» о хулиганском поведении певца и в «Правде» композитора Георгия Свиридова «О пошлости в музыке». Что заставило известного, талантливого композитора написать этот пасквиль неизвестно. Маленького отрывка достаточно, чтобы понять насколько несправедливой, заказной и гадкой была эта статья: «Пластинки, напетые им, распространены миллионными тиражами, являя собой образец пошлости, подмены естественного пения унылым говорком или многозначительным шепотом. Этому артисту мы во многом обязаны воскрешением отвратительных традиций «воровской романтики» — от куплетов «Шаланды, полные кефали» до слезливой песенки рецидивиста Огонька из кинофильма «Ночной патруль. Почему же к исполнению эстрадных песен у нас все чаще привлекают безголосых актеров кино и драмы, возрождающих к тому же пошлую манеру ресторанного пения?» Прочтя эту статью, Марк Бернес сказал «У меня нет голоса – зато есть совесть и мозги». Песня Огонькаиз к/ф Ночной патруль (1957) Поговаривали, что у зятя Хрущева Аджубея, редактора «Комсомолки» были свои, личные счеты с Бернесом. На защиту Бернеса встали Маршак, Ваншенкин, Галич, Трифонов, Ваншенкин, в министерство культуры посыпались письма его почитателей. Уголовное дело за недостатком улик рассыпалось, но это уже не имело значения. Союз кинематографистов осудил недостойное поведение актера, и это было практически запретом на профессию. Прекратились звонки с киностудий, почти не поступало приглашений выступить на концертах. Беды, обрушившиеся на актера в эти годы, обернулись для артиста инфарктом. Прошло 2 года, прежде чем Марк Бернес допустили на эстраду и он на свой страх и риск исполнил «Прасковью» История этой песни такова: Исаковский в 45 году написал стихотворение «Враги сожгли родную хату…», Матвей Блантер положил стихи на музыку. Но хода песне не дали. В центральной партийной прессе ее заклеймили как пошлую стилизацию «инвалидного» фольклора. В 1960 в огромном зале Дворца спорта, на концерте посвященном «Дню победы» Бернес исполнил опальную «Прасковью». Он вышел на сцену и тихо прошептал: «Враги сожгли родную хату» и в зале мгновенно наступила звенящая тишина. «Убили всю его семью», В зале в скорбном молчании начали подниматься люди в военной форме и мужчины в штатском, с орденами на отворотах праздничных пиджаков. Не успел Марк Бернес допеть первый куплет, как весь огромный зал поднялся и стоя, в молчании слушал певца. Пошел солдат в глубоком горе Это было общее, всенародное горе, доверие к певцу и благодарность за простые, честные слова. На защиту Бернеса и его песни и встали все. От солдат до маршалов. Запрет на творчество был снят, потихоньку налаживалась жизнь, подрастала дочка и пришла пора поступить ей в первый класс. Вспоминает Лилия Бодрова-Бернес: «Впервые мы увидели друг друга 1 сентября 1960 года на школьном дворе. Выходя из машины, я увидела Марка: он держал за руку дочку. Его лицо мне показалось знакомым, и я шепнула мужу: "Смотри, вон Крючков стоит". "Не Крючков, а Бернес", - поправил меня он. И представил нас друг другу. Мой сын Жан и дочка Марка Наташа сели за одну парту. Через какое-то время мы пришли на родительское собрание, и учительница посадила нас вместе за ту же парту, за которой сидели наши дети. Марк к тому времени уже четыре года как овдовел и жил вдвоем с дочерью». Бернес влюбился в Лилю с первого взгляда, как мальчишка, и решил – отобью. А уж если, что Бернес решил, с дороги его не свернуть и противостоять его обаянию не удавалось никому. Через три месяца он сказал: "Лиля, уходи из дому". И она ушла. От обеспеченного молодого мужа, из шикарной квартиры к немолодому опальному артисту в маленькую, двухкомнатную, страшно запущенную после смерти первой жены квартиру. «Когда я пришла к Марку... Это было страшно: полная нищета. Хвост той аджубеевской истории все еще тянулся за ним». Она проспала сутки…. и стала делать ремонт. Так прошел медовый месяц. Ему сорок семь, ей 29 и начались, быть может, самые счастливые годы их совместной жизни. Бернес Лилю вымечтал. Три года ты мне снилась Наконец-то в его жизни все сложилось как хотелось - любовь, творчество, дети, красивый и открытый для друзей дом. «Марка окружали достойные люди и к нам любили приходить, дом у нас был веселый, хлебосольный. Лидия Русланова, Зоя Федорова, Зиновий Гердт, балерина Ольга Лепешинская, вспоминала Лиля. Марк Бернес устроил жену на работу, она вела все его концерты и, видимо чувствуя, что времени им отпущено немного, не отпускал ее от себя ни на минуту. Когда она засиживалась в комнате у детей, помогая делать им уроки, Марк открывал дверь, брал ее за руку и уводил: "У них вся жизнь впереди, а нам с тобой неизвестно, сколько осталось». Его любовь была безграничной, требовательной и властной. «Я всегда должна была быть всегда рядом. Марк обо всем заботился, все за меня решал. При нем я не знала даже, сколько хлеб стоит. Ему казалось, что без него я ничего не могу сделать, а я и не старалась как-то состояться, ведь быть женой – это тоже профессия, тем более, для такого человека, как Марк. У него был взрывной, трудный характер. Когда кто-то из наших детей выводил его из себя, по дому летали тарелки. Он мог вспылить, наорать, не терпел фамильярности и, конечно, не прощал оскорблений. Мне часто приходилось сглаживать ситуацию, звонить людям и объяснять "Ну, Марк погорячился, давайте не будем обострять отношения". В кампаниях он не пил - ни рюмки и раздражался, когда к нему с этим приставали. Я говорила: "Ради Бога, не трогайте Марка, я сама выпью вместо него с вами..." Любила ли я его, конечно. Но я никогда не понимала, как можно влюбиться с первого взгляда. Во что? В силуэт, голос, лицо. Чтобы полюбить человека, надо его почувствовать. А что такое любовь, кто может сказать? Быть может , Марк Бернес ответил на этот вопрос и Лиле и нам с вами. «Я люблю тебя жизнь и хочу, чтобы лучше ты стала». Это его нравственная и человеческая позиция. Ведь все его песни - это песни «о главном». Я люблю тебя, жизнь В 65 году Бернесу присвоили звание народного артиста РСФСР. В начале 69 года Марк Наумович давал концерт в Ленинграде и во время выступления, он почувствовал такую сильную боль в спине, что, зайдя за кулисы, упал. Сразу со сцены его увезли в госпиталь - поставили диагноз неоперабельный рак легких. Артиста положили в ЦКБ в Кунцево, Лилия Борова Его болезнь свалилась на меня как рухнувший дом. Он давно плохо себя чувствовал, жаловался, что нет сил. А все говорили, что Марк капризный, мнительный и слишком заботится о своем здоровье. Он терял силы, но работал, будучи смертельно больным и до последнего дня был на сцене». В больнице он пробыл 51 день. Страдал от дикой боли, но отказался от наркотиков... Зная, что времени, ему осталось мало, хотел прожить все отпущенные ему дни с ясным, не замутненным лекарством сознанием. Распорядительный и точный, он срежиссировал даже собственные похороны. Попросил сына съездить на студию записать на кассету песни, которые должны звучать на панихиде и попросил: «никаких речей и оркестров». Только четыре песни должны звучать в траурном зале: «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина» «Я люблю тебя, жизнь и «Журавли» – великая песня, песня реквием, песня завещание, песня-молитва. Он записал «Журавлей», свою последнюю песню, 8 июля, преодолевая мучительную боль, спел ее без репетиций и дублей. Во время записи в студии у Бернеса в глазах стояли слезы. Он знал, о чем поет. Вернувшись, в больницу сказал жене: "Кажется, хорошо». Через день после записи он потерял голос. 17 августа 1969-го Марка Наумовича Бернеса не стало, ему было 58 лет. Журавли
Директор картинной
галереи МЕОЦ |
8 октября исполнилось бы 100 лет со дня рождения выдающегося певца Марка Бернеса. К этой дате в Московском Еврейском Общинном Центре состоялся вечер памяти этого всенародно любимого актера.